1. Какова история этой группы и ее юрисдикция? Не говорят ли здесь: «Все прочие монастыри (приходы, общины) никуда не годятся, вы им не доверяйте, но у нас-то все как полагается!» Подобные фразы — верный признак сектантского духа.
2. Нет ли у руководителя и членов группы мании преследования («все против нас») или разделения мира на «мы» и «они»? Не считается ли руководитель «гонимым» и «непонятым» другими в православном мире? Не рассматриваются ли посторонние как «враги»?
3. Не ограничивается ли общение с теми, кто вне группы? Употребляют ли по отношению к критикам выражения «тупой», «быдло», «плебей», «мирской» и так далее?
4. Были ли случаи, когда членов группы просили сделать что-то заведомо незаконное, аморальное или унизительное? Здесь хитрость в том, что человек, усвоивший сектантское мировоззрение, все что угодно может оправдать «послушанием», или наоборот, чувством собственного превосходства.
5. Не слышно ли высказываний вроде: «Нам епископы (или священники) не нужны или не указ», «настоящих епископов больше не осталось»?
6. Нет ли попыток подорвать репутацию признанных авторитетов Церкви или посеять сомнения в их компетенции?
7. Даже если группа явно живет небогато, полезно узнать, не склоняют ли новообращенных к пожертвованиям (деньгами, имуществом, доверенностью на кредит). Этот вопрос не мешает выяснить даже если вы поступили в монастырь: обычно до монашеского пострига от послушника не требуется, чтобы тот расстался с личными сбережениями, ни в пользу монастыря, ни в пользу своей семьи. Аналогичный вопрос — не оказывают ли гостям и родственникам членов общины особых почестей, чтобы выманить у них крупные пожертвования?
8. Не используются ли запугивания и обвинения для привлечения в группу («не примешь монашество — попадешь в ад!») или для удерживания в ней («если уйдешь — погибнешь, вернешься к своему прежнему греху»)? Не лгут ли о тех, кто покинул группу? Известно, например, что какой-то человек ушел из общины по своей воле, а руководители упорно твердят, что его «выгнали» как развратника или безумца, или ослушника, вместо того, чтобы просто сказать, что у человека не было призвания к монашеству.
9. Если вы мирянин и ходите в церковь, должны ли вы получать разрешение (благословение) священника из общины на смену работы, покупку машины и т.д.? В нормальных условиях последнее слово в таких вопросах должно все равно оставаться за вами, их не должен решать священник, каким бы мудрым и набожным он ни был. Конечно, каждый христианин может — и должен — просить молитвенной помощи и совета в своих житейских делах, но навязывание священником своей воли и подавление чужой недопустимо.
10. Если вы заметили, что руководитель общины искажает факты, оправдывает ли он это тем, что группа, якобы, служит «высшим целям»? Другими словами, оправдывается ли достижение цели любыми средствами?
11. Заметны ли проявления мании величия со стороны руководства? Иными словами, не считают ли они себя и свою группу некими наставниками, избавителями или спасителями всей Церкви?
Если ответ хоть на один из этих вопросов положительный, такую группу лучше покинуть: послушание имеет смысл и цену лишь тогда, когда оно добровольное, а не вынужденное, вызванное страхом, чувством вины или эмоциональным шантажом.
В последнее время появилось много псевдопатриотических организаций, которые увлекают за собой верующих, спекулируя «правильными» лозунгами. Однако в итоге все их призывы сводятся к борьбе против иерархии Православной Церкви. И что особенно грустно, в этом участвуют некоторые, как правило, молодые священники, с «комсомольским задором» пытающиеся буквально загнать в Церковь еще невоцерковленных людей. Причем, в ту «церковь», которую они сами себе придумали.
Понятно, что реформаторы Церкви «хотят как лучше» и большинство искренни в своем стремлении «очистить» Православную Церковь от многих злоупотреблений, к сожалению, действительно присутствующих в нашей приходской практике. Но при этом они забывают главное: путь Церкви не может быть тождественным пути общественных реформ, потому что в итоге не мы спасем Церковь, а она нас.
